История Рената
Меня зовут Ренат. Я татарин. И несмотря на то, что наша вера запрещает спиртное, я алкоголик. Расскажу, как так получилось. Мы в свое время жили в коммуналке. Мой отец работал дворником. Мама сидела дома, воспитывая меня и моих младших сестер Гузель и Гульнару. Соседями у нас была русская семья с двумя детьми. Старший — Вася был моим ровесником, младшая — Катя на год старше Гузель. Мы много времени проводили вместе, естественно подружились. Другими нашими соседями была пожилая пара. Дедушка Ваня в молодости работал на каком-то секретном производстве, его жена Ольга Владимировна была бывшей учительницей. Мы хорошо жили. Мирно, дружно. Когда родители Васи и Кати были на работе, а они работали на заводе иногда в третью смену, за ребятами присматривала или моя мама, или Ольга Владимировна. Зато, когда их родителям на работе давали продуктовый набор, конфеты к Новому году, угощали всех. Ольга Владимировна часто помогала с домашним заданием мне и Ваське. В общем мелкие бытовые ссоры конечно бывали, но все быстро мирились. А потом умер дед Ваня. Ольга Владимировна сильно сдала и спустя два года тоже умерла. Встал вопрос, кому достанется освободившаяся комната.
Естественно, ее получили родители Васи и Кати, как работники завода. Хотя по-хорошему она должна была достаться нам, поскольку у нас народу больше. В общем из-за этой комнаты отношения между нашими семьями испортились. А потом отец Васи и Кати вообще получил квартиру от завода, и они переехали. Нам все-таки выделили вторую комнату, а в освободившуюся комнату въехал одинокий мужик. Он работал слесарем в том же ЖКУ, что и мой отец. Ни с кем особо не общался. Был сам по себе и любил выпить. Мне на тот момент было уже 15. Подростковый бунт, гормоны играют. Мой отец работал с утра до вечера. У него было несколько участков, которые нужно убрать. Я его толком и не видел. Он уходил я еще спал, приходил, я уже спал. Мама больше возилась с сестрами. Считала, что я уже большой и должен сам решать свои проблемы и вопросы. А мне не хватало простого человеческого внимания. Друзей сверстников у меня не было. Никто особо не рвался дружить с сыном дворника, хоть и считается, что в СССР были все равны. Равны-то, равны, но некоторые ровнее.
Как видно и нашему новому соседу — дяде Диме тоже общения не хватало. На этой почве я незаметно с ним сблизился. Мы часто с ним сидели в его комнате, играли в нарды, домино, шахматы. Он научил меня в карты играть. И судя по тому, сколько он разных приемов картежных знал, юность у него была весьма бурная. Да и его татуировки говорили о том же. Тогда они еще не были просто данью моды.
В общем впервые пиво я попробовал у дяди Димы. Мне понравилось. Голова стала легкая. Я больше не чувствовал себя одиноким. Родители ничего не замечали. Я приходил от дяди Димы и сразу ложился спать. Как-то к дяде Диме пришли какие-то люди, и он меня выгнал. Мне стало обидно. Я считал себя его другом. Был уверен, что смогу помочь. Заметно было, что его гости не на встречу старых друзей пришли. Но пришлось уйти. Я шатался по улице. Зашел в пивную. Поскольку я был высоким и плотным и выглядел гораздо старше своего возраста мне без проблем продали пиво. Под влиянием алкоголя стало интересно, а смогу я так же легко купить водки. Оказалось, смог. Я выпил полстакана. После этого мне стало плохо. Помню, что меня несколько раз вырвало. Потом я еще где-то ходил, видимо падал, поскольку одежда с утра была вся грязная. Естественно, что когда пришел домой мать все поняла. Вроде бы она орала, лупила меня тряпкой какой-то. Но я все это смутно помню. Зато хорошо помню, как среди ночи меня разбудил отец. Он впервые в жизни отлупил меня ремнем. При этом он не кричал, не орал, а тихо и спокойно объяснял, что я позорю свою кровь, свою веру. В общем его урок я запомнил на всю жизнь. Жаль только, что он мне не помог.
Родители быстро сложили два и два и поняли с чьей подачи я начал выпивать. Решили меня от греха подальше отправить к дядьке в Казань. У него там большой дом, семья. Мои думали, что там меня смогут держать в строгости. Но на деле оказалось наоборот. Дядька и старшие двоюродные братья также, как мой отец весь день пропадали на работе. А все женщины семьи занимались хозяйством и младшими детьми. Их было много. Все намного младше меня. Поэтому никто особо не обращал на меня внимания. Я поступил в техникум на медбрата. Учился хорошо. Нашел себе друзей. Тут всем было все равно, кто у меня отец и какой я национальности. Мы все, несмотря на то, что большинство были татары, частенько выпивали. Достать спирт в медицинском техникуме проблем не было. Дядькина семья даже внимания не обращала. Правда я старался домой пьяным не приходить. При этом я вел активную студенческую жизнь, был у преподавателей на хорошем счету, меня хвалили. В общем проблем не возникало.
Правда только до тех пор, пока отец не решил меня навестить. Он быстро меня вычислил. Поставил вопрос ребром, или я бросаю пить или я ему больше не сын. Назвал меня позором рода. А я бы может и рад бросить, но регулярные возлияния сделали свое дело. У меня и похмельный синдром развился и психическая зависимость. Я уже знал, что если не выпью будет плохо.
Обращаться в наркологическую клинику не хотелось. СССР к тому времени развалился. Всем по сути на все было наплевать, но демонстрировать свою зависимость при том, что планировал работать в медицине не хотел. Тогда ребята со старшего курса посоветовали мне курить анашу во время похмелья, чтобы снять похмельный синдром. Сначала помогло. Выкурю пару тяг и становится легче. Все просто по барабану. Отец доволен: «Как приятно видеть трезвого сына».
После того, как закончил техникум, устроился медбратом в 9-ю городскую больницу в хирургическое отделение. Работа тяжелая и физически и морально. После смены купить стал регулярно, чтобы напряжение снимать. Но анаша уже не брала. Как человек, связанный с медициной, я понимал, что толерантность повысилась. Дальше только на тяжелые наркотики переходить, но этого я для себя не хотел категорически. Насмотрелся на нариков на работе. Отец давно вернулся в Москву. Да он мне и не указ стал. Я сам давно взрослый человек. Деньги зарабатываю. От дядьки съехал в общагу для медработников. В общем начал я снова выпивать. Справедливости ради у нас почти весь персонал время от времени выпивал. Работа такая.
Про дальнейшую мою жизнь даже рассказывать не интересно. Все так же работал — пил, пил — работал почти до сорока лет. Из девятой больницы уволился, когда кадровые перестановки начались. Устроился в Центральную городскую на Хусаина Мавлютова. Так бы, наверное, все и продолжалось, если бы я как-то не расслабился на смене и не перепутал препараты, которые надо вколоть пациентам. Мне повезло. Медсестра, с которой дежурили вовремя заметила, что готовые капельницы не теми фамилиями подписаны. Исправила мой косяк и на людях это не отразилось. Но внутреннее разбирательство все равно было. Главврач предупредил, что если еще раз повторится, вылечу с работы. Хорошо, если не под суд. Я и сам в тот раз испугался. Взял отпуск за свой счет, поехал в Москву. Решил своих навестить. Отец к тому времени уже помер. А мать и сестер я лет 12 не видел. Вот и решил наверстать упущенное, а заодно подлечиться. В другом городе не так стыдно в наркологию обращаться.
Приехал к матери. Сестры с мужьями, детьми в гости пришли. Мать приготовила эчпочмак. Хорошо посидели. На следующий день обзвонил несколько клиник. Остановил свой выбор на Ново Терра. Пошел сдаваться в стационар. Лечиться мне пришлось и от наркотической зависимости, и от алкогольной. Поэтому весь отпуск пришлось потратить на лечение. И потом еще несколько раз созванивался с наркологом, который меня лечил. Советовался, как не сорваться. Но справился. Ремиссия уже три года. На работе, конечно, тяжело, особенно, если остальной медперсонал решает расслабиться. Но я держусь. Думаю, отец теперь по-настоящему может мной гордиться.